Министерство здравоохранения России отчиталось о количестве впервые зарегистрированных диагнозов психических расстройств и расстройств поведения в 2022 году. Выяснилось, что число обратившихся к психиатрам людей выросло в 11 из 13 регионов юга и Cеверного Кавказа. При этом эксперты и практикующие психологи сомневаются в достоверности такой статистики.
Краснодарский край попал в пятерку регионов страны по впервые в жизни зарегистрированным диагнозам – расстройства психики здесь нашли у 18,5 тысяч человек, тогда как в ранее этот показатель составлял 16,2 тысячи. Общее число пациентов за все время выросло до 151,7 тысяч человек, в 2021 году их было 145,5 тысяч. Согласно официальным данным, на 100 тысяч жителей края тогда приходилось 2,6 тысячи человек с ментальными расстройствами, это ниже общероссийского показателя (2,7 тысячи). Данных по распространенности заболеваний на 2022 год пока нет.
При этом в процентном соотношении рост заболеваемости на Кубани составил лишь 14% по сравнению с довоенным 2021 годом, что в два раза выше, чем в среднем по России (7%), но все же – не самый резкий скачок в ЮФО и СКФО. Лидером здесь является Дагестан – число диагнозов, впервые утвержденных психиатром, выросло в республике на 29%, с 3,6 до 4,6 тысяч. Следом идет Адыгея, где показатель вырос на четверть (с 614 до 769) и Волгоградская область (+22%, с 7,7 тысяч до 9,4).
При этом несмотря на общую тенденцию, в двух кавказских регионах число новых психических расстройств, напротив, сократилось. Это Чечня (-9%, до 1,4 тысячи) и Ингушетия (-13%, до 432). Здесь же в 2021 году была самая низкая распространенность такого рода заболеваний – 876 и 1381 диагнозов на 100 тысяч населения. По абсолютному показателю число жителей Ингушетии, которые имеют ментальные проблемы, выросло за год с 7,1 до 7,4 тысяч человек, а в Чечне – почти на тысячу заболевших, до 14,1 тысячи пациентов.
Независимый демограф Алексей Ракша в беседе с корреспондентом Кавказ.Реалии сказал, что статистике по заболеваниям он доверяет намного меньше, чем демографической, в которой также регулярно выделяет искажения.
“Я думаю, что административных причин [в разной динамике из статистики по психическим заболеваниям] тут больше, чем естественных. Мы не знаем, насколько факт постановки диагноза помогает не загреметь на фронт. Кроме того, нужно учесть прерывание работы кабинетов в ковид и возможный реальный рост расстройств на фоне самоизоляции”, – полагает эксперт.
Действительно, если проанализировать данные за последние четыре года, то уровень диагностики психических расстройств в 2019 году соответствует уровню 2021 года. При этом в 2020 году во время самоизоляции из-за коронавируса наблюдался спад заболеваемости (с 458 тысяч до 384,5 тысяч новых случаев), а в 2022 году этот показатель снова вырос.
Последние данные могут быть интерпретированы по-разному, указывает психолог, гештальт-терапевт, социолог Леонид Цой.
“Эта статистика может быть и косвенным свидетельством дестигматизации психических расстройств в обществе – со временем людям становится менее стыдно обращаться за такого рода помощью. Так что здесь нужны более подробные исследования и опросы. Хотя, как было сказано выше, война уже сказывается и будет сказываться еще долго на всех сферах жизни”, – считает эксперт.
“Последствия катастрофы”
Согласно данным ежегодного доклада по заказу ООН, Россия занимает 70-е место по уровню счастья среди 137 государств – за год страна поднялась в рейтинге на 10 строчек. При этом, по данным государственного органа ВЦИОМ, в марте 2023 года индекс счастья россиян поднялся до рекордных за последние четыре года 73 баллов из 100. Счастливыми себя назвали 48% опрошенных. Резкие провалы “уровня счастья” были зафиксированы в мае и октябре прошлого года.
Как уже писал сайт Кавказ.Реалии, во всех республиках Северного Кавказа, кроме Чечни, с начала 2022 года выросло потребление крепкого спиртного. При этом в Чеченской республике в два раза увеличилась розничная продажа пива. Также на Кавказе сократилась зарплата, жители вынуждены были отказать себе в тратах на развлечения, значительно возросла долговая нагрузка северокавказских республик перед федеральным центром, продолжали расти и цены на продукты и товары.
Все перечисленные факты могут быть причиной ухудшения морального состояния населения, заметила в разговоре с сайтом Кавказ.Реалии практикующий психиатр из Кабардино-Балкарии, которая пожелала сохранить анонимность.
“Конечно, стремительные изменения, которые происходили у нас в стране в последний год, влияют на настроение и психику в целом. Мне кажется, это особенно касается мужчин, но подтвердить я это не могу – в своей практике я такого не наблюдала”, – сказала она.
Психолог Леонид Цой отметил, что после начала войны против Украины его клиентами становились люди в тяжелом состоянии, с выраженной травмой свидетеля – она возникает у людей, на чьих глазах произошла опасная или смертельная ситуация. Иногда травмирование происходит вследствие постоянного чтения новостей, например, о ходе войны.
“Полномасштабное вторжение драматическим образом повлияло на жизнь большинства моих клиентов, и, зачастую, последствия не только психологические, но и вполне материальные. Если говорить о россиянах, то многие из них были вынуждены покинуть дом, расстаться с близкими, кто-то испытывает травму свидетеля, страх и тревогу за собственное будущее и будущее человечества, за безопасность близких или переживает из-за подверженности родственников пропаганде ненависти.
“Рецепт выживания”
За месяц до начала вторжения российских войск в Украину у Ольги Ивановой из Ростова-на-Дону (имя героини изменено по ее просьбе – Прим. ред.) было диагностировано тревожно-депрессивное расстройство. В беседе с корреспондентом Кавказ.Реалии она рассказала, что обрадовалась, что в феврале уже принимала медикаменты по назначению психиатра – иначе “все было бы намного хуже”. Однако в марте таблетки перестали работать.
“Я постоянно читала новости и никак не могла выключиться из контекста. Мне казалось, что все будет очень плохо, и если даже мы не умрем, наша жизнь станет просто ужасной. Казалось, что вот-вот вырастет железный занавес, и мы превратимся в филиал Северной Кореи. Кроме того, мои родители всецело поддержали войну – и на этой почве мы долго конфликтовали”, – рассказывает Иванова.
Похожее подавленное состояние было у многих людей из ее окружения, по ее словам, некоторые друзья тоже обратились к психиатру и стали принимать медикаменты. Кто-то до сих пор справляется сам.
“Мы с психиатром увеличили дозировку препарата, и она запретила мне читать новости. К маю состояние выровнялось. Весь год я чувствовала себя прекрасно. Сейчас состояние снова хуже, потому что курс приема закончился, пока организм привыкает”, – говорит жительница Ростова.
28-летняя Марина из Ростовской области (героиня попросила не указывать ее фамилию – Прим.) обратилась к доктору в начале февраля из-за апатии, тревожности и агрессии. Ей также диагностировали тревожно-депрессивное расстройство и назначили медикаментозное лечение – промежуток между началом приема антидепрессанта и началом войны она назвала “лучшим периодом за долгие годы”.
“Музыка, погода, люди, ощущения – с мира сняли пленку, приоткрыли линзу и динамики, а я чувствовала себя очень живой! После случилось 24 февраля. Благодаря противотревожным начало прошлось по мне с минимальными потерями. Мой мир тогда не рушился, а мозг старался искать выходы как быть именно сейчас: свалились семейные проблемы, родители парня слишком настойчиво желали нашего переезда к ним, подальше от границы. Спустя несколько дней мы оба утонули в скроллинге новостей, тревожились от постоянно летающих над городом самолетов. Казалось, что все ощущение от начатого лечения откатилось назад. Не полностью, но значительно”, – поделилась Марина.
Она благодарит себя за решение обратиться к специалисту и рассказывает рецепт своего “идеального коктейля выживания” – принимать медикаменты, не читать новости, заниматься спортом, который помогает выпускать тревогу. Иногда это не помогает от апатичности, но ее уровень не сравнится с тем, что был до лечения, говорит Марина.
В начале сентября тревожно-депрессивное расстройство диагностировали и у ее молодого человека.
В беседе с сайтом Кавказ.Реалии психолог Леонид Цой признал, что говорить о психологических последствиях “пожара, пока мы еще горим”, рано. Однако уже сейчас он может выделить признаки, по которым можно заключить - война против Украины трагически влияет на все сферы жизни общества, а последствия будут сказываться десятилетиями и поколениями.
“Посттравматическое стрессовое расстройство у тех, кто непосредственно переживает боевые действия, всплеск домашнего насилия и уличной преступности, суицидов, депрессий, панических и тревожных расстройств - это одни из самых очевидных последствий. Не говоря о более тонких эффектах, связанных с конфликтами между представителями разных поколений, политических взглядов и гражданами разных стран, стигматизации российского гражданства и идентичности, русского языка как языка оккупантов и т.д”, - говорит эксперт.
Исчезновение лекарств
После начала войны против Украины в России регулярно отмечают нехватку медикаментов. К примеру, в Чечне заканчивается запас зарубежных лекарств для онкобольных детей. В середине марта прошлого года жители Ростова стали жаловаться на исчезновение из аптек препаратов от диабета, депрессии, нарушения работы почек и эпилепсии. О дефиците жизненно важных лекарств в России сообщалось и через два месяца после начала войны.
В июле противотревожный препарат, который Марине назначили на случай ухудшения состояния, пропал из многих аптек. Сейчас получить его можно, заказав через приложение с возможностью самовывоза. С более серьезными сложностями при покупке препаратов столкнулась Елена Кузнецова из Ростовской области, которая уже несколько лет борется с депрессией.
“Состояние мое не улучшилось – есть свои причины на переживания, но ситуация с войной никак не помогает справиться с депрессией. Финансовые проблемы давят сильнее всего, вокруг все только дорожает. Новый “замечательный” закон про ЛГБТ тоже не способствует нормальному ментальному состоянию (Елена – лесбиянка. Прим. ред.). Еще больше обходишь сотрудников полиции стороной, потому что кажется, что случиться может все что угодно“, – говорит Кузнецова.
По ее словам, необходимые ей препараты иногда исчезают из аптек, а вместо медикаментов зарубежного производства приходится принимать российские таблетки, которые сильно уступают по качеству.
“Стабильно препараты могут исчезнуть в аптеках на месяц где-то, потом появляются обратно, что подтверждала и моя врач-психиатр, которая работает в Москве. Сейчас я принимаю один очень популярный и самый дешевый антидепрессант, который у меня когда-либо был. Производство – Франция, но в какой-то момент остались только российские таблетки, в три раза дешевле. Они вызывали у меня непроходящую изжогу сразу после приема.
В какой-то момент появились таблетки австрийского производства. Это было облегчением. Но по рецепту ты не можешь купить больше таблеток, чем тебе назначено в месяц и приходится каждый раз испытывать удачу. Практически нет никакого смысла ходить по аптекам – на помощь приходят различные приложения, где можно сразу проверить наличие товара. Бывает, что нужно ехать на другой конец города за последней пачкой“, – рассказала Кузнецова.
Отсутствие антидепрессантов – это так же серьезно, как и отсутствие любых других важных препаратов, убежден психолог Цой.
“Депрессия является очень распространенным заболеванием, примерно 15% людей оказываются ею затронуты и это 4-ая по частоте причина нетрудоспособности по оценке ВОЗ. Однако как и другие психические заболевания она стигматизируется и обесценивается, люди, страдающие депрессией и другими психическими заболеваниями оказываются в ситуации дискриминации. Вроде если у тебя вирус, никто не говорит тебе “соберись, какие еще таблетки, ленивая задница, вставай и иди работать”, - говорит эксперт.
Согласно докладу Всемирной организации здравоохранения, почти 10 миллионов жителей Украины могут столкнуться с психологическими проблемами, причем примерно у 4 миллионов они могут проявиться в умеренной или тяжелой форме. Сайт Радио Свобода рассказал о том, как война влияет на психику военнослужащих.
Comments
No comments yet. Be the first to react!